Победа во имя мира - Страница 77

К оглавлению

77

Шура в дверях, как уперлась на костыли, так и стояла не шевельнувшись. Она чувствовала свою вину, знала — будет встряска, но не могла поступить иначе. Ее неотвязно тянуло на передовую, где могла чем-то помочь своим.

Галей Бадреевич помолчал какое-то время и заговорил уже мягче:

— И чего, Сергей Антонович, делать с этой непутевой? Может, домой отправить, в Челябинск? У меня родители строгие, от них не убежит на передовую.

— Домой, в Челябинск? Резон. — Замполит улыбнулся. Он хорошо знал, чем не раз уже оканчивались у них подобные сцены. И обратился к Шуре: — Как ноги?

Шура от прямого вопроса решила уклониться.

— Там три немца. — Она показала глазами на дверь.

— Немцы! Откуда? — насторожился Галей Бадреевич.

— Ребята задержали в парке.

— В парке, говоришь? Солдаты прочесали каждый уголок. В парке, в парке? — вслух размышлял Галей Бадреевич. — А зачем?

Пленные оказались словоохотливыми. Долговязый, то и дело прикладывая к макушке руку и косясь на Шуру, говорил больше всех.

— Что у него с головой?

Переводчик Всеволод Лебединский спросил у пленного и, улыбнувшись, перевел:

— Александра Максимовна костылем его.

Галей Бадреевич взял у Шуры костыль, взвесил на ладони:

— Надежное оружие, ничего не скажешь.

Все улыбнулись.

В бункере своя электростанция, рассказывали пленные. Оборудованы вентиляционные установки, шахтоподъемники для подачи снарядов непосредственно к орудиям. Большой запас боеприпасов и продуктов. Гарнизон в тысячу человек (среди них три генерала) может жить там несколько месяцев. Их послали через секретный ход уточнить обстановку в парке. А они решили убежать…

Галей Бадреевич, посовещавшись с замполитом и начальником штаба, пришел к мысли — послать пленных в бункер парламентерами, передать осажденным ультиматум. Но солдаты возвращаться отказались наотрез. Боялись — с ними расправятся свои. Тогда Галей Бадреевич пошел на крайность:

— Скажи им, — приказал он переводчику, — если не вернутся в бункер, то будут расстреляны, передадут ультиматум — отпустим их.

Немцы, засевшие в логове, приняли ультиматум. Массивная, чугунная дверь в подземелье раскрылась, солдаты повалили кучей. Выходили и выходили, казалось, им не будет конца. Цепочка наших автоматчиков, выставленная у входа все редела, удлинялась.

Пленные разобрались по-четыре. Лишь генерал не встал в строй. Он кивнул на реденькую цепочку русских и с раздражением спросил у старшины:

— И это все ваши?

— Все! — ответил старшина, будто удивившись такому неуместному вопросу.

Генерал потребовал, чтобы его отправили к большому начальству.

— Это можно, — охотно согласился старшина и попросил Лебединского, стоявшего поодаль с Шурой, отвести генерала к подполковнику.

Боль в ногах становилась все сильней и сильней. Но Шура терпела. Крепилась. Когда оказалась на наблюдательном пункте, нашла в себе силы даже шутить:

— Принимай, товарищ подполковник, от санинструктора Шуры еще одного пленного. — Она слегка, вроде невзначай, подтолкнула генерала костылем и встала по стойке «смирно».

Генерал начал выкладывать свои претензии:

— Я генерал, летчик, воевал честно, не фашист, но почему меня ставят в один строй с солдатами?

— А где остальные генералы из бункера? — не удостоив его ответом, в свою очередь спросил не слишком любезно Галей Бадреевич.

Лебединский перевел.

— Один застрелился, второй по подземному ходу ушел.

— Конвенцией не предусмотрено для пленных генералов привилегий, — сказал подполковник. — Но мы сделаем вам милость. Отправим в штаб дивизии одного, под усиленным конвоем.

Шура слушала разговор мужа с немецким генералом, но слова стали доходить до ее сознания с большим опозданием. Она почувствовала себя такой разбитой — вот-вот упадет. В ногах невыносимая ломота. И вся она пылала огнем.

Галей Бадреевич взглянул на нее и все понял:

— Машину! В госпиталь!

* * *

Александра Максимовна и Галей Бадреевич Нигматуллины давным-давно сменили военную форму на гражданскую.

Полковник в отставке Галей Бадреевич на одном из заводов Челябинска руководил гражданской обороной. Неустанно, со всей страстью занимался общественной работой. Долгое время бессменно являлся председателем совета ветеранов. Я не оговорился «руководил» — Галея Бадреевича Нигматуллина нет уже среди нас. Александра Максимовна — директор кинотеатра «Искра» в Челябинске. Работа, труд ради людей, среди которых она неотрывно, ежедневно, ежечасно. В этом ее радость.

М. Д. ВОРОБЬЕВ,
ветеран войны, полковник в отставке
В СЕРДЦЕ И В ПАМЯТИ

С первого и до последнего дня довелось мне участвовать в Великой Отечественной войне. Вступил в нее капитаном, начальником бригадной школы младших командиров, а закончил полковником, заместителем командира гвардейской стрелковой дивизии.

Многое из увиденного и пережитого за войну сохранилось в сердце и в памяти. Но особенно запомнились защита города-героя Тулы и грандиозная битва за Берлин.

В Тулу наша 154-я стрелковая дивизия прибыла 29 октября. Тяжелый 1941-й. Мы от самого Брянска не выходили из боев и надеялись на отдых. Но хотя наступал вечер, ни один полк на тульских улицах не задержался. Дивизию отвели на южную окраину города. Приказ: без промедления занимать оборону на Орловском и Воронежском шоссе. Оказалось, еще днем наши войска оставили Ивановские дачи и поселок Ново-Басово. А это — почти у стен города.

77