Победа во имя мира - Страница 69

К оглавлению

69

Между тем, развернув отряд в боевой порядок, комбат повел танки в атаку. Навстречу друг другу ринулись мощные лавины стальных машин. Восходящее солнце помогало хохряковцам: оно хорошо освещало контуры «тигров» и «пантер».

Танк комбата первым открыл огонь по противнику. Вот уже от его метких выстрелов запылала одна из машин. Это послужило сигналом для всего батальона. «Тридцатьчетверки», ловко маневрируя, стремительно шли на сближение с врагом. Еще один «тигр» загорелся от огня танка комбата.

Вышло из строя уже несколько вражеских машин, но и батальон понес потери. Танк с номером «21» на башне — это был танк комбата — стремительно носился по полю. Радист штабной машины последний раз услышал голос Хохрякова:

— За мной, ребята! Мы их опрокинем!

И вдруг танк Хохрякова беспомощно завертелся на месте: перебило гусеницу. Техник-лейтенант Назарец подбежал к летучке, схватил ящик с инструментом и устремился к подбитой машине. Добежать он не успел. Разорвавшийся рядом снаряд сбил его с ног, оглушил.

Тем временем открылся люк башни танка Хохрякова. Семен Васильевич быстрым рывком соскочил на землю и тут же упал.

Начальник штаба Пушков кинулся к машине и погнал ее к танку. Но и ему не суждено было доехать до комбата: мощный взрыв опрокинул штабной «форд».

Когда подошли главные силы бригады, от батальона почти ничего не осталось. Не было уже в живых и его командира — дважды Героя Советского Союза С. В. Хохрякова. На тридцатом году жизни перестало биться пламенное сердце коммуниста-воина.

По решению Военного Совета 3-й гвардейской танковой армии тело гвардии майора С. В. Хохрякова было отвезено для похорон в город Васильков Киевской области: 54-я гвардейская танковая бригада носила почетное звание Васильковской.

Спустя несколько дней, на одной из колонн поверженного рейхстага безвестный друг Героя написал гневные слова священной мести: «Это вам, гады, за Семена Хохрякова».

* * *

Герои не умирают…

Небольшое село Коелга. Здесь на родине С. В. Хохрякова установлен бюст прославленного комбата. На постаменте начертаны слова:

...

«За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками, дающее право на получение звания Героя Советского Союза, наградить Героя Советского Союза гвардии майора Хохрякова Семена Васильевича второй медалью Золотая Звезда, соорудить бронзовый бюст и установить на постаменте на родине награжденного.

...

Москва, Кремль. 10 апреля 1945 года».

Копейск. Здесь начинался трудовой путь Героя. Его имя носит городское профессионально-техническое училище и одна из улиц шахтерского города.

Далекий польский город Ченстохов. В память о славном воине-освободителе, уральском шахтере назвали горожане одну из улиц именем С. В. Хохрякова.

Город Васильков на Украине. Каждый год в День Победы над фашистской Германией со всех концов страны сюда приезжают однополчане С. В. Хохрякова, чтобы почтить память своего товарища.

На могиле Героя всегда цветы — это пионеры и школьники города взяли шефство над могилой Хохрякова, а в одной из школ Василькова создан музей С. В. Хохрякова.

Герои не умирают.

А. Ф. ВАСИЛЬЕВ,
ветеран войны, старший лейтенант в отставке
ТАНКИСТЫ ИЗ «ГРОМА»

Сандомирский плацдарм — клочок польской земли, вдавившийся дугой километров на семьдесят в немецкую оборону. Отсюда начиналось очередное наступление наших войск. Промерзлая почва потрескалась. Во всю ширь неубранной свекловичной плантации из трещин выглядывали увесистые корнеплоды.

«Тридцатьчетверки» 91-й танковой бригады вступили на плацдарм ночью. И в ожидании сигнала атаки наспех замаскировались свекловичной ботвой. Если посмотреть на танки с самолета, то они походили на раскиданные по полю бурты овощей. Но стоило в утреннюю проседь зари взвиться красной ракете, как танки ожили, и в вихревом порыве один за другим помчались к размытому взрывами прорыву в минном поле противника. Артиллеристы потрудились на славу. Сорок минут вокруг гремело, стонало, трещало.

«Тридцатьчетверка» (надпись по стволу пушки: «Капут тебе, Гитлер!», а на лобовой броне — «Даешь Берлин!»), прозванная «Громом», первой ворвалась на разминированную взрывами землю. За ней пристроились танкодесантники.

— Толя! Справа пулемет! — крикнул наводчику командир танка старший лейтенант Панов.

Танк приостановился. Полыхнул выстрел. Пулемет смолк. Но тут же застрочил другой, слева, и не давал десантникам продвигаться.

— Ви-тя!

В танке члены экипажа называли друг друга, за исключением командира, по имени. Трое из четырех — старшие сержанты. И назови одного по званию, как откликаются все четверо.

— Живучие, гады! Вот мы вас! — механик-водитель Виктор Ломов нажал на педаль сцепления и потянул рычаг на себя.

Танк круто развернулся на месте и стал утюжить полузаваленную траншею. Натренированный экипаж с полуслова понимал своего командира. Уверенность, слаженность экипажа, конечно, дались не сами собой — много пота пролито во время учебы в училище, где получили первую боевую машину. Много смертельных схваток с врагом пришлось выдержать до этого сражения. А навык, полученный в бою, никогда не забывается.

И пошли танкисты-гвардейцы по многострадальной польской земле. Ченстохов — бой. Рейвинц — бой. Николаи — бой. На стволе пушки «Грома» от Сандомирского плацдарма до Николаи к двум звездочкам, обозначающим количество подбитых танков, прибавилось еще три. А сколько подавлено огневых точек противника, сколько попало под гусеницы танка фашистов — никто не считал.

69