Победа во имя мира - Страница 4

• Предыдущая
• 4 / 86
• Следующая

Написали представление на Еремеева за этот подвиг к ордену Ленина. От нас потребовали документы экипажа и оружие с вражеского самолета. Лишь через неделю прожектористы 14-го зенитного полка передали, что самолет найден в районе Истры. Но случилось, что на этот раз документы не были отправлены из полка. Так Еремеев и остался ненагражденным. Вскоре его назначили в 28-й истребительный авиационный полк командиром эскадрильи, а в конце августа 1941 года полк вышел из моего подчинения».

Оставалось найти архивные материалы полка, в который назначен был Петр Васильевич. Запросил управление кадров ВВС. Мне ответили, что старший лейтенант П. В. Еремеев, командир эскадрильи 28-го истребительного авиационного полка, погиб 2 октября 1941 года. Место захоронения неизвестно.

Одновременно, ведя поиски полка (а их оказалось три под одним номером), разыскал родственников Петра Васильевича: сын Александр, дочь Лариса, брат Александр Васильевич живут в Челябинске, а сестра Анна Васильевна в Аше. Они тоже сказали, что место гибели П. В. Еремеева неизвестно. О таране знают из письма сестры Петра Васильевича Тони. Она, в то время студентка, сообщала, что в августе 1941 года у них в институте в Москве должна состояться встреча с Еремеевым и Талалихиным. Но приехал один Талалихин, и она очень жалела, что не увидела брата.

Продолжаю поиск. В двух истребительных авиационных полках не нашел П. В. Еремеева. И вот документы еще одного 28-го истребительного авиационного. Там и оказался комэском старший лейтенант Петр Еремеев. Полк в конце августа 1941 года был направлен под Осташков Калининской области и вошел в 4-ю смешанную авиационную дивизию.

Фашистские орды рвались к стенам Москвы. Наши соколы вели тяжелейшие бои с превосходящими силами противника. Дрались до последнего самолета, до последнего удара сердца.

Воздушные бои, штурмовка врага, разведка, прикрытие своих войск, сопровождение штурмовиков. Таяли ряды крылатых защитников. В полку только в эскадрилье Еремеева остались четыре истребителя. Спасла военная хитрость комэска. На своей посадочной площадке он приказал поставить макеты копен — получился скошенный луг. Во время взлета и посадки самолетов копны убирали. Фашисты не смогли обнаружить аэродром, где базировалась эскадрилья. Хорошая маскировка вводила их в заблуждение.

Нельзя без волнения читать скупые строки боевых документов. В оперативной сводке дивизии за 2 октября 1941 года говорится:

«28-й истребительный авиационный полк в течение дня сопровождал штурмовиков и попутно производил атаки по наземным целям. Всего произведено 9 самолето-вылетов.

9.35—10.00 прикрывал действия штурмовиков в районе Филиппова Гора, Залесье, Поленово, Селигер.

12.05—12.20 вновь прикрывал войска в этом же районе.

4.33 в составе трех самолетов вылетел на сопровождение штурмовиков, самолеты с задания не вернулись. Причины не установлены. Экипажи — летчики старший лейтенант Еремеев, лейтенант Крапивко и младший лейтенант Тюрин. Погода — низкая облачность. Штурмовики возвратились все. Не видели, куда девались самолеты. Но во время штурмовки истребители действовали хорошо. После окончания штурмовки остались над целью».

Куда же исчезли истребители? Вот еще один документ:

«Дополнительным выяснением установлено: звено «МИГ-3», не вернувшееся с боевого задания 2 октября 1941 года, сбито в воздушном бою группой самолетов противника в составе четырех «МЕ-109». Два экипажа — летчики старший лейтенант Еремеев и младший лейтенант Тюрин — в результате воздушного боя против четырех «МЕ-109» после произведенных не менее двух атак по самолетам противника были подожжены. Еремеев дотянул до деревни Красуха, где упал и сгорел. Тюрин горящим упал в районе деревни Труска, умер на руках у бойцов, извлекших его из самолета. Третий экипаж младшего лейтенанта Крапивко, будучи подожженным, упал 700 метров юго-западнее деревни Б. Веретье в болото. Летчик получил ранения и отправлен в госпиталь. Самолет затянуло в болото».

В документе нет имен свидетелей разыгравшейся трагедии.

Но свидетель был — член Военного Совета 27-й армии бригадный комиссар Михаил Васильевич Рудаков. Он наблюдал, как летчики сражались с врагом.

«Противник, очевидно, по радио вызвал истребителей, — вспоминает он о том бое. — Наши уже возвращались домой, как из облаков сзади на них вывалились вражеские истребители-бомбардировщики и внезапно атаковали наших летчиков. Ранили смертельно лейтенанта Тюрина, самолет которого загорелся. Старший лейтенант Еремеев и младший лейтенант Крапивко вступили в бой и после нескольких атак с невыгодного положения были сбиты. Самолет Еремеева загорелся (сам Еремеев был, видимо, смертельно ранен) и упал в районе деревни Красуха, а самолет Крапивко упал в болото».

Хоронил ли кто Еремеева? Если да, то где? Ответы на эти вопросы так и не удалось найти в документах архива.

Разыскал однополчанина Еремеева — Героя Советского Союза полковника запаса Василия Николаевича Матакова. Вот что он рассказал:

«Петра узнал, когда я пришел в полк после училища. Он был замечательным летчиком и товарищем. От нас, молодых, не скрывал секретов пилотирования, поэтому мы к нему тянулись. Он первым в полку был награжден орденом Красного Знамени, затем дня через три первым среди защитников Москвы совершил ночной таран. И стал нашим кумиром.

В день гибели Петра мы, несколько летчиков во главе с военкомом полка Авелевым, уехали за самолетами. Когда вернулись, то узнали, что нашего комэска нет в живых. Из однополчан никто не видел, как он погиб. И где был похоронен, тоже никто не мог ответить».